Философия одного переулка
Автор: Александр Моисеевич Пятигорский / Издательство: Прогресс
ISBN: 5-01-003693-2
Город издания: Москва
Глава восьмая: Четверо за столом
-
Часть 1
-
«Итак, — начал дядя Фредерик, — мы ничего не значим, потому что ничем не можем управлять». Человек, который встречал их на платформе, Георгий Иванович, отпил из огромной рюмки, зажег сигарету и очень медленно ответил: «Смысл в том, где поставить ударение. Мы не можем управлять, потому что еще не превратились в то, что может или могло бы управлять. Следовательно, мы и не должны этого делать. Каждый учитель учит, как может, а ученик — учится, как может. Но не дело учителя управлять учеником, хотя тот может — то есть для него возможно научиться управлять по крайней мере самим собой. Реально управлять другим — значит быть сознательным орудием, инструментом судьбы другого».
Невысокая, худая и, несомненно, очень красивая девушка по имени Джоанна спросила: «А судьба, она у всех есть, да? » «Никак нет, — рассмеялся Фредерик, — судьба это — название, обозначение определенного уровня сознания; на уровнях более низких — так же как и более высоких — о ней невозможно говорить». «А как я могу знать — могу я управлять или нет? » — неожиданно спросил Ника. Георгий Иванович поднял рюмку и спросил: «Ты знаешь, что я пью? » — «Нет. Но это, наверное, вино или портвейн». Все засмеялись, а Джоанна поцеловала Нику в затылок, отчего у того пот потек со лба прямо ручьем. «Это — арманьяк, — торжествующе произнес Георгий Иванович, — но я не думаю, чтобы тебе было необходимо это знать до того, как я тебя об этом спросил. Теперь же, когда я тебе уже сказал, что я пью, тебе нет более нужды об этом знать, ибо мы уже зафиксировали это как бессознательный, объективный факт, о котором, как о таковом, и говорить больше нечего. Твой же вопрос об управлении относится к тому, что не может быть зафиксировано как бессознательный, объективный факт. Оттого — возможна нужда, или необходимость, в возвращении к нему, в повторении его снова и снова. Делая это, ты будешь фиксировать сознательный факт присутствия в тебе потенции управлений. Но знать — ты не можешь, и в этом «не могу» ты фиксируешь сознательное «могу» и оттого подпадаешь под действие направленное — то есть, управление судьбы. Вопрос, который ты мне задал, надо задавать себе постоянно, и в это время, в момент задавания этого вопроса, ты не должен думать ни о чем другом. Тогда появится первое основание, начальная опора для вспоминания себя (RECOLLECTION — он произнес слово по-английски). И пока ты будешь это делать, никакая сила в мире не сможет превратить тебя в объективный, бессознательный факт, мой маленький лакей! »
Ника: А разве я — лакей?
Г. И. : Отучись спрашивать до того, как успел осознать всю ситуацию разговора, ибо твой вопрос есть пример реакции непонимания, а не попытки понимания. Ты же не спросил меня, что такое арманьяк? Да? Но вернемся к тому, что я пью. Я сказал уже, что к этому не надо возвращаться как к бессознательному факту. Однако каждый бессознательный факт может заиметь смысл. Тогда, скажем, факт, что я пью армамьяк, а не мартель или полиньяк, может быть объяснен мною тебе в смысле сознания и, таким образом, сам превратится в факт сознания. Дальше. Подумай, ты — человек, но глупый, как бессознательная вещь, могущая тем не менее служить какой-то сознательной цели, ну, скажем, как ключ или лопата. Потом что-то происходит, и ты действительно начинаешь понимать, что ты — глупый, как ключ или лопата. Это — твой первый шаг от бессознательной объективности к сознательной субъективности. Шаг, имеющий своим последствием то, что, даже оставаясь еще глупым, ты уже более не можешь служить «разумной цели другого», то есть не можешь быть употребляемым объектом. Это — начало прекращения механической жизни.
Джоанна: А следующий шаг будет переходом от сознательной субъективности к объективности сознания, не правда ли?
-
Навигация [ Часть 1. Глава 11. ]
Закладки
Дедушка: Чепуха, мой дорогой, чисто русская чепуха! Здесь…
Все засмеялись. Кроме Ники, который не смеялся, даже рассказывая…
«Но почему бы вам с Кораблевым прямо ему, Роберту,…
Пока Ника пытался переварить эту абракадабру, машина…
Поздняя осень 1978 года. Наш оксфордский день был закончен.…
Я думаю, что непроизнесение Никой слова «Бог» имело какое-то…
«Послушай, Тима, — обиженно прервал дедушку Леонард…
«Андрей, — начал я, — а ведь тебе очень хочется считать,…
Солнце заливало это пространство, оставляя в чернильно-черной…
Разумеется, сам я тогда понимал далеко не все, но остро…
«Знаешь, — продолжал я тему намека, — но ведь есть намеки,…
У нас, разумеется, все были дома, и дедушка тоже. Бездна…
В моем четвертом «левом» письме Гене (для Андрея, который…
